Алексей Водовозов: Лучше всего монетизируются страхи

В Европе вспышка заболевания корью среди детей: только за первое полугодие зарегистрирована 41 тысяча случаев заражения. Врач-терапевт высшей категории и научный журналист — о роли антипрививочников в том, что мы до сих пор не справились с этим заболеванием

Когда мы говорим о вакцине против кори, давайте в первую очередь вспомним, что, по данным ВОЗ, корь — одна из основных причин гибели детей в возрасте до пяти лет. Основной задачей вакцины от этого заболевания всегда было снижение детской смертности. Тот факт, что она способна защищать человека позднее, — это только приятный бонус.

В эффективности вакцины сомневаться не приходится. Обзор нескольких исследований показывает, что вакцинация защитит дошкольника от заболевания как минимум в 95% случаев, подростка или школьника — в 98% случаев, а повторные прививки с вероятностью в 92% для одной дозы и с вероятностью в 95% для двух предотвратят случаи вторичной кори. Австралийские ученые подтвердили результаты коллег — эффективность вакцин от кори составляла больше 95%.

Массовая вакцинация отразилась и на количестве смертей, и на числе заболевших. Например, в 1990 году во всем мире от кори умерло 630 тысяч детей. 21 год спустя, в 2011 году, это число сократилось до 158 тысяч. Начиная с конца XIX века количество заболевших тоже резко снизилось: достаточно посмотреть на инфографику, которую создали исследователи из Университета Питтсбурга. В некоторых штатах Америки спустя несколько десятилетий после применения вакцины заболевших корью не было вообще, и этот результат сохранялся продолжительное время.

Нужно ли делать ли прививку от кори детям? Заразиться корью в среднем в восемь раз проще, чем лихорадкой Эбола. В 2005 году невакцинированная 17-летняя девушка съездила в Румынию и привезла оттуда в Америку корь в инкубационном периоде. На следующий день после приезда она сходила на собрание, где присутствовали около 500 детей, 34 из них заболели. Причем большая часть из них — 94% — вакцинированы не были. Вспышку удалось остановить только потому, что привитых школьников было больше.

Вспышки кори происходят именно там, где меньше всего привитых детей. Например, в 2016 году в штате Миннесота была зарегистрирована вспышка с 73 заболевшими, 68 из которых не были привиты. Причина заключалась в том, что в 2004 году прививки от кори сделали 92% детей выходцев из Сомали, а в 2016-м — только 42%. Тогда массовые отказы были связаны с визитом в штат «иконы» антипрививочного движения Эндрю Уэйкфилда, который убедил родителей обходиться без вакцин. Интересно, что среди детей американцев не сомалийского происхождения, которые жили там же, никакой вспышки заболевания не было: 89% детей были привиты. Тогда списать возвращение кори на вакцину не получилось, как не получится сделать это и сейчас. Я считаю, что мы должны сказать «спасибо» антипрививочникам. Правда, российским антипрививочникам предъявлять претензии сложнее из-за практики покупки справок о вакцинации.

Моим коллегам, работающим в инфекционных стационарах, неоднократно приходилось сталкиваться с корью у вроде бы привитого ребенка. Однако показатели антител класса IgG в плазме крови свидетельствовали о том, что никакого контакта с вирусом не было — ни в виде заболевания, ни в виде вакцины. И тут теоретически можно сделать вывод: вот, мол, не работает ваша вакцина. Но позднее во всех подобных случаях открывался подлог, прививку «делали» только на бумаге за вознаграждение, а то и бесплатно, просто по знакомству.

Антипрививочное движение — явное противодействие интересам государства. В Австралии антипрививочников лишают детских пособий, в Италии — запрещают непривитым детям посещать ясли и детский сад, а в других 12 из 29 европейских стран, где хотя бы одна вакцинация является обязательной, разными способами принуждают сделать прививку. В США похожая ситуация: попробуйте устроить ребенка в государственную школу без прививок, и незабываемые ощущения вам гарантированы.

Государства заинтересованы в вакцинации, потому что это дешевле, чем оплачивать больничные, инвалидность и нести прочие расходы, связанные с инфекциями. Например, курс вакцин от гепатита А стоит 2000–2500 рублей. В случае заболевания человеку придется пару месяцев пролежать в инфекционном стационаре, а потом еще четыре-шесть месяцев потратить на реабилитацию. Государству это обойдется в 500–750 тысяч рублей. Дешевле выплатить пострадавшим от реальных поствакцинационных осложнений определенную сумму, чем тратить средства на лечение, реабилитацию и содержание граждан, которые переболеют настоящими инфекциями и получат куда больше тяжелых осложнений.

Антипрививочник, пожелавший остаться неизвестным, утверждает, что вакцины используются повсеместно, потому что это прибыльный бизнес. Но производство лекарств против тех болезней, от которых защищают вакцины, — куда более прибыльный бизнес, так что если бы действительно все решала «Биг Фарма», то иммунопрофилактики бы просто не существовало. К слову, антипрививочное движение — это тоже бизнес. Существуют юридические конторы, которые специализируются на подаче исков к производителям вакцин. Например, Эндрю Уэйкфилд фальсифицировал свое исследование по связи вакцины MMR и аутизма как раз по заказу и на деньги одной из таких организаций — это стало известно благодаря журналистскому расследованию Брайана Дира, которое можно прочитать в первой и второй частях. Книги антипрививочников расходятся миллионными тиражами, стоимость семинаров Галины Червонской и Александра Котка варьируется от 3 до 5 тысяч рублей. Так что лучше всего монетизируются страхи, а страхи, связанные с вакцинами, — одни из самых перспективных в финансовом плане. Особенно когда к их распространению подключаются врачи.

Защититься от инфекций мы сможем только вместе. Африканская лихорадка Эбола через несколько часов вполне может стать российской, украинская корь — австралийской, афганский полиомиелит — американским. Не стоит забывать о людях, которым прививки противопоказаны по реальным, а не надуманным причинам, именно их мы прикрываем своими собственными иммунными щитами. Если в стене таких щитов образуется слишком много брешей, коллективная защита рухнет. Мир стал слишком тесным, чтобы игнорировать созданные наукой средства защиты. Да, они не идеальны, но мы не сможем взять паузу на 20–30 лет, чтобы разработать абсолютно эффективные и при этом абсолютно безопасные вакцины, совершенствовать иммунопрепараты и подходы к иммунопрофилактике приходится на ходу. Прогресс в этой сфере есть. Только антипрививочники предпочитают его не замечать, концентрируясь на борьбе с «пропрививочными мифами», которые сами и придумывают.