Академик Малеев: мы мало знаем о вирусах, как и о природе вообще

Людям не всегда удается предсказать погоду, а предугадать распространение новых инфекционных заболеваний намного труднее, утверждает академик РАН инфекционист Виктор Малеев.

Лихорадки Эбола и Зика, свиной и птичий грипп — все новые имена страшных вирусов всплывают и множатся с пугающей быстротой, а сотни людей умирают от действий этих вирусов. Почему инфекционистам и вирусологам не удается опережать и своевременно погашать вспышки смертельно опасных болезней? С этим и другими вопросами обозреватель МИА "Россия сегодня" Владимир Ардаев обратился к заместителю директора Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора академику Виктору Малееву.

Вирусы — не надуманная угроза. В патологии людей значительное место занимают инфекции, а среди них большинство — вирусные. Просто не все они еще открыты, и периодически открываются новые. Тут важно понять: вирусы — порождение природы, и все изменения в природе и в человеке вызывают изменения в них, а они, в свою очередь, меняют окружающую их среду. Мой коллега профессор Эдуард Карамов пришел к выводу, что изменения природы вирусов связаны с изменением структуры океанов, коралловых островов и многими другими глобальными природными метаморфозами.

Постоянно появляются новые вирусы, многие из них — болезнетворные, патогенные, кроме того, мутируют уже известные. И то, что наука не всегда оказывается в состоянии не только предугадать эти изменения, но и отследить их, говорит лишь о том, как мало изучена нами природа, в которой неизученного неизмеримо больше, чем изученного. А вирусы, повторяю, составная часть природных факторов.

Периодически появляются сообщения о том, что очередной вирус был разработан в секретных лабораториях как биологическое оружие, и вот по чьей-то злой воле он вырвался наружу

Я недавно тоже услышал по телевидению, что вирусом Зика, якобы, Рокфеллер торгует. Вот только не могу взять в толк, зачем ему это надо — что, ему торговать больше нечем?

Если серьезно, то в мире множество лабораторий, изучающих и культивирующих вирусные культуры — в исследовательских, медицинских целях. Медики между собой постоянно обмениваются штаммами вирусов, вот и сейчас мы, наверное, будем просить у ВОЗ (Всемирной организации здравоохранения) штаммы вируса лихорадки Зика, чтобы посмотреть, что это такое, испытать на подопытных организмах. Не изучая те или иные опасные инфекции, мы не сможем разрабатывать вакцины против них.

Вирусная опасность в последние годы действительно усилилась, или это какое-то субъективное ощущение, вызванное массой сообщений в СМИ?

Кто-то говорит, что нас погубит астероид Есть много версий наступающего конца света, и вирусы — одна из них. Информация, конечно, играет свою роль. Тем не менее, она, информация, ведь не на пустом месте. Масштабы распространения заболеваний, смертельные случаи от тех или иных инфекций — все это, к сожалению, как правило, происходит на самом деле.

Вы говорите, что мы до сих пор мало знаем про вирусы – но почему? Ведь иные вирусные культуры существуют уже миллионы лет

Повторяю: мы природу плохо знаем. И пытаемся воздействовать на нее, в большинстве случаев не представляя себе последствий. Когда я учился в школе, то у нас в классе на стене висел плакат с портретом Ивана Владимировича Мичурина и его цитатой: "Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у нее — наша задача". На протяжении всей своей истории человечество вторгается в природу, меняя ее. Меняется окружающая нас среда, меняется сам человек. Мы научились быстро перемещаться по планете — вместе с нами быстрее стали перемещаться инфекции. Распространение наркомании привело к распространению СПИДа. Сексуальная раскрепощенность – к распространению болезней, передающихся половым путем. Мода на тату и пирсинг — к увеличению числа перекрестных заражений, включая вирусный гепатит.

Наука не стоит на месте, но изучение природы — объективно не такой быстрый процесс, как ее "покорение". Из всех возбудителей болезней человека до сих пор известны только около 5%, не говоря уже о возбудителях заболеваний других представителей фауны – животных, птиц.

Тем не менее, человечеству удалось победить многие страшные болезни прошлых лет — эпидемии оспы, чумы, холеры больше не случаются, а если и случаются где-то, то не получают фатальное распространение.

С какими-то инфекционными болезнями действительно удается справляться. Некоторые инфекции удается победить с помощью вакцинации. Противовирусные же вакцины удается разработать далеко не всегда. До сих пор нет вакцины от СПИДа, хотя в ее разработку вкладываются огромные деньги. В США я посещал огромный комплекс, напичканный самим дорогим оборудованием, где разрабатывают вакцину от СПИДа, а ее до сих пор нет, хотя известен этот вирус уже не одно десятилетие. До сих пор нет вакцин от гепатита C, от малярии.

Причин тому множество. Вирусы быстро мутируют, изучать их структуры трудно, были случаи, когда вакцины только ухудшали ситуацию — как случилось, например, с вакциной от полиомелита, некоторые вакцины вызывают зависимость.

Дело в том, что критерии, разработанные Луи Пастером для бактериальных инфекций, для вирусов не подходят. Но и в отношении бактериальных инфекций нельзя говорить о полной победе над ними. До сих пор удалось полностью ликвидировать только натуральную оспу, а больше ничего не удается, однако и с оспой еще могут возникнуть сложности. Ее место в природе заняла оспа обезьян, которую обнаружили в Африке. Слава Богу, она пока никуда не вырывается, в отличие от вируса лихорадки Зика, который прежде тоже никак не давал о себе знать.

Но кто знает, что может случиться завтра? Почему очаговые инфекции вдруг вырываются из своей эндемичной зоны и начинают распространяться по планете? Кто-то связывает это с экологией, кто-то с урбанизацией, кто-то с изменением климата Связывают с феноменом Эль-Ниньо (колебания температуры поверхностного слоя воды в экваториальной части Тихого океана). Но достоверно, разумеется, не знает никто. Хотя для инфекций, думаю, климат все же имеет большое значение. Простой пример: метеорологам далеко не всегда удается правильно предсказывать погоду. А ведь вспышки гриппа как раз от погоды зависят, носят сезонный характер. Летом эпидемий гриппа, как правило, не бывает.

Корректно ли считать, что вирусы мутируют, изменяются быстрее, чем наука может успеть разработать эффективные средства борьбы с ними?

Для того чтобы разработать новую вакцину на основе полученного штамма вируса, надо не менее полугода. А вирус может измениться буквально за считанные дни — даже просто пройдя через организм человека, например, с нарушенным иммунитетом, с ВИЧ-инфекцией.

В природе меняется все. Меняется человек — наши предки, к примеру, были куда более поджарыми. Меняются наши привычки, образ жизни. Люди практически неконтролируемо принимают множество лекарств, пищевых добавок — фармацевтическая промышленность работает на полную мощность. И все это заставляет вирусы и бактерии меняться вместе с нами.